Зорькин Александр Владимирович родился в 1942 году в Хабаровске.
Врач, подполковник м/с Советской Армии. Общая выслуга 28 лет. После увольнения живёт в Калуге. Стихи сочиняет с юности. Активный член литературных клубов «Галерея» и «Пушкинист». Печатался в периодических изданиях Куйбышевской (ныне Самарской) области, а также Еврейской АО, Приморского края и, Калуги.
Автор трёх поэтических сборников: «Я так вижу», 2007, «Клипер», 2012, «Роза ветров», 2017.
Член Российского союза профессиональных литераторов.
ДЕРЕВЕНЬКА
Да, воздух чист. Но он давно не наш.
И утренняя свежесть не во благо.
Полуслепых домишек ералаш
Устало замер на краю оврага.
А что овраг? Он стар,
но он растёт.
В ручей, роняя глинистую смолку,
Овраг гнильём щелистых пней жуёт
И горб ручья, и тощую ветёлку.
Ветла нагнулась низко, до воды.
Косичками за струйки задевает.
Щекотно!―
и от пней, и от ветлы
Ручей с ворчаньем в поле выползает.
И — на простор, в котором без затей,
К зелёной кромке молодого леса
Пришила прочно пустоши полей
Кручёной ниткой, синей ниткой
Ресса.
Но пустоши не может воскресить:
Домишки слепнут, ждут к себе жар-птицу.
У новизны нет соков, чтобы быть;
У старого нет сил, чтоб завершиться.
… чтоб завершиться.
СОЛОВЬИ
М.
Случайны сквер и лунная ладья.
И мы с тобой случайны в майском сквере.
Но не случайны трели соловья.
И не случайно звёзды не померкли.
Послушай ночь: как много куражу,
Любви как много, в соловьиной лести.
Опять, опять! соловушка жену
Назвал своей прекрасною невестой.
А мы? А мы совсем, как соловьи!
Нас трель чужою негою сближает.
Ты чувствуешь:
уже у нас, в любви,
Огромность дней беспечно исчезает!
В свиданье слов, в свиданье милых глаз.
Прикосновения мгновений длинны…
Прости―
конечно, это не про нас.
Но как светло от трели соловьиной.
Качнётся трелька― всё равно ей верь.
Ну, что луна? Что синенькие кольца?
Я
подхвачу надломленную трель.
Я буду сам покорным письмоносцем.
Пускай наш милый, соловьиный час
Не сгинет где-то на почтовом яме.
Прости―
но это тоже не про нас.
А соловьи? Бог с ними, с соловьями…
АПОСТОЛ
Солдат, входи. Располагайся!
Здесь небо. Здесь ни пуль, ни мин.
Но есть камин и садик райский.
…А на земле военный дым.
Он рукотворный. Он смердящий
Огня и грома ералаш.
Но ты запомнил:
лунный хрящик,
Молитву перед маршем, марш.
Запомнил, как вошёл в осинник,
Запомнил трассерный плевок―
Четыре пули в древесину,
Одна в тебя — под козырёк.
А дальше память мглой покрыта.
Солдат крепись, я не таю:
Ты был убит, твоя молитва
Убита тоже.
Но в бою
Не смерть жестока―жизнь жестока.
В бою, по чести говоря,
Чем меньше веруешь ты в Бога,
Тем больше веруешь в себя.
Какой там бог!―одна ухмылка,
Когда свинец у самых ног
Ромашке с жёлтого затылка
Срывает беленький венок…
Пусть так. А всё же, всё же в битве,
Когда вдруг боль,
вдруг кровь,
вдруг слизь,
Невольно с уст вспорхнёт молитва
Последней весточкою в жизнь.
Печальной весточкою в жизнь.
Такой расклад и в мирной притче.
А фарисеев ―
в пёсий лай.
И даже к чёрту на кулички.
И даже дальше посылай.
Кто я такой? Вопрос не лишний!
Как ты ― вступал в жестокий бой;
Как ты ― солдат; как ты—погибший;
Сейчас ―
Апостол, рядовой.
Я здесь ― Апостол, рядовой.
Вот так-то брат. Ну, что согрелся?
Ну, а теперь, таков закон,
Снимай рваньё ―переоденься.
Бери
мой!
пурпурный хитон.
А я спущусь на землю снова.
Уже в другой военный дым.
Но не Апостолом христовым,
Опять солдатом,
рядовым.
К списку членов Калужского областного отделения «Российского союза профессиональных литераторов».