Информация о событиях Великой Отечественной войны
на территории деревень Никитинка, Мужитино, Грамотино и Дынное Жиздринского района.
Перед войной на территории Никитинского сельского совета располагалось 13 населенных пунктов. В годы Великой Отечественной войны на фронт ушло 300 человек, 180 из них погибли на полях сражений или пропали без вести.
Осенью 1941 года населенные пункты были оккупированы немецкими войсками. Фашисты и их пособники грабили мирное население. Отбирали у них продукты питания.
В 1943 году в районе деревень Мужитино, Никитинка шли кровопролитные бои. Территорию Никитинского сельского совета освобождали войска 50-й армии.
В конце 1940-х, начале 1950-х годов шло перезахоронение погибших воинов из деревень Кулики, Дедное, Грамотино, Андреевский, Холмы и других в одно место – Братскую могилу, расположенную возле д. Мужитино.
В 1946 году здесь были захоронены останки 76 советских воинов 980-го артиллерийского полка 17-й стрелковой дивизии, погибших в боях в д. Мужитино и ее окрестностях.
Из воспоминаний узницы Зинаиды Петровны Кузенковой (Бобковой), родилась в д. Никитинка
В октябре 1941 года в нашу деревню, как ураган, ворвались фашисты и сразу стали хозяйничать, как у себя дома. Выгоняли жителей из домов, отбирали скот, вещи. У моего дедушки с ног даже сняли валенки. Так было в каждом доме.
Весной 1942 года парней и девушек начали угонять в Германию на работу. Нашу семью и всех родственников угнали в апреле 1943 года. Гнали пешком в колонне с людьми из других деревень. В дороге многие подрывались на минах – мы для немцев были живым щитом. Нас пригнали в Жиздру, а потом в Улемль под охраной полицаев и немецких солдат, вооруженных до зубов и с овчарками. В Дядькове была организована санобработка. Всех раздевали наголо, стригли, обрезали косы у женщин и девушек, а потом, словно скот, загоняли в телячьи вагоны, обтянутые колючей проволокой.
До Литвы нас везли долго, так как партизаны подрывали железнодорожное полотно. В Литве нас определили в концлагерь «Алитус», в котором мы находились до июля 1943 года. В этом лагере люди умирали сотнями еженедельно. До нас в этом лагере содержались русские военнопленные, на стене было написано: «Кто здесь был – больше не будет. Кто выживет – тот не забудет!». Были случаи, когда людей закапывали еще с признаками жизни. Вывозили в ров недалеко от лагеря. Нас морили голодом и холодом, даже воды не было вволю. Стирать было нечем. Люди завшивели, болели тифом. По имени нас не называли, только по номерам, которые были у каждого на груди, а еще на левой руке – «осты».
Пережили много, и вспоминать это трудно. Один Антон с плеткой в руках не забывается. Он всех бил за малейшее непослушание. Однажды всех поставили на плацу и стали называть номера для отправки дальше. В лагеря приезжали покупатели-хозяева и вместе с врачами отбирали людей для работы. Наша семья вместе с родственниками также была отобрана для продажи в рабство. С июля 1943 по январь 1945 года мы находились в Восточной Пруссии в местечке Варнец, недалеко от г. Кёнигсберга. Взрослые работали на помещика и жили также в бараках, которые охранялись круглосуточно. Кормили очень плохо, и родственникам иной раз удавалось стащить свеклу, которую терли, чтобы пить с водой.
Детей заставляли убирать территорию, носить воду и то, что им было еще не под силу. Наша армия приближалась к Германии, самолеты бомбили их города, мы были рады этому, хотя и было страшно. Освободили нас советские войска.
В деревню вернулись весной и не узнали ее. Дома были все сожжены и только несколько каменных домов немцы не успели подорвать. Жизнь началась с нуля. Из леса возили бревна на себе и строили небольшие домики. Питались травой, дарами леса. Вместе со взрослыми работали и подростки. Кто был поменьше, пошел учиться.
Детство и здоровье у нас отняла война. Мне хотелось играть в куклы, но у меня их не было. Питание было плохое, и поэтому я рано стала инвалидом. Вот такая дорога моего детства.
Из воспоминаний Мосенковой Варвары Васильевны, жительницы д. Мужитино Жиздринского района
Родилась я в д. Мужитино в 1922 году. Семья наша была большая: было всего 16 детей, 12 из которых были рождены до войны. Когда немцы пришли в деревню, мне было 19 лет. Началась мрачная, беспросветная жизнь. Фашисты начали селиться по хатам, а нас, мирных жителей, выгоняли в сараи и погреба. Они грабили местное население, отбирали имущество.
Молодых людей заставляли работать на немцев: стирать грязное белье, варить еду. За отказ и малейшую провинность могли расстрелять. Ночью нельзя было выходить из дома. Помню, как в первые дни оккупации был убит молодой парень за то, что поздно вечером появился на улице.
Мы жили в большом страхе. До жителей деревни доходили слухи о злодеяниях фашистов в деревнях Дедное, Кулики и других. Когда стали приближаться наши войска, меня и моих ровесников немцы заставляли уничтожать всходы картофеля, посаженного жителями деревни.
Шло время. Где-то в начале 1943 года жителей стали угонять из деревни. Молодежь везли на лошадях. Обоз охраняли верховые. Мы думали, что везут убивать. Всю дорогу я думала о побеге. В какой-то момент телега наклонилась, а было это вечером, и я слетела на землю. Меня, видимо, не заметили, не могу сейчас вспомнить. Скатилась я с дороги в ров, страшно мне стало. Во рву людей убитых видимо-невидимо. Одумалась чуть, потом долго бежала и оказалась в деревне Норино Брянской области. Не знаю, сколько времени мы там находились. Потом пришли русские войска.
Я пошла пешком в свою родную деревню. Кругом летали советские самолеты, низко-низко над землей, по-видимому, искали немцев. Деревня моя почти вся была разрушена. Первое время после освобождения люди жили в землянках, в голоде и холоде, но все были рады, что кончилась война, и больше нет проклятых фашистов.
Из воспоминаний Игнаткиной (Годовиковой) Агафрены Ивановны, жительницы д. Мужитино Жиздринского района
Родилась я в деревне Холмы (рядом с д. Мужитино) в 1936 году. Когда пришли немцы, мне было неполных 6 лет. Я хорошо помню это страшное время.
Наша деревня из 20 дворов находилась в глухом лесу. На Холмах я прожила 30 лет, и только в 1966 году мы переехали в д. Мужитино.
Мы, дети, переживали военное время с матерью. Отец умер совсем молодым. В доме моей матери часто собирались партизаны. Они собирали сведения о нахождении немцев и их действиях на территории края. Приходили партизаны обычно ночью, чтобы их не обнаружили немецкие ищейки-полицаи. Мама помогала русским продуктами, часто пекла для них хлеб.
Однажды полицаи вывели фашистов на наш дом, вернее, на нашу мать. Видно, сам Господь Бог спас маму и нас, детей, от погибели. А сколько ж народу погибло в нашем крае!
Убивали фашисты за малейшее подозрение. В местечке «Липановский дровосек» возле просеки убили мирного жителя – пастуха с посёлка Октябрь.
Зачастую в деревню приезжали немцы из д. Мужитино на 15-20 подводах. Но долго они не могли находиться в лесу, боялись партизан.
Очевидцы рассказывали, что в поселке «Девятнадцатый» также находили много убитых. Сразу после войны перезахоронение убитых организовывал председатель сельского Совета – Параносенков Степан Васильевич.
В конце 40-х – начале 50-х годов мы ходили в лес за ягодами, намного дальше от дома. В стороне д. Иночки и пос. Октябрь видели много убитых людей, которые лежали в оврагах штабелями. Кто эти люди, мы не знали. Да и после войны страшно было спросить у кого-то, опасались очень.
В 1966 году я со своей семьей переехала в д. Мужитино. Более 30 лет проработала телятницей в совхозе.
Военное время нам никогда не забыть. Пусть наши дети и внуки не знают войны.
Из воспоминаний Авдеенковой Марии Васильевны, жительницы д. Мужитино Жиздринского района
Моя мать, Авдеенкова Матрена Васильевна, родилась в 1915 году в д. Заболотье Людиновского района. Большую часть жизни прожила в д. Дынное. В настоящее время проживает со мной в д. Мужитино.
Военное многолетье пережила в голоде, холоде, издевательствах со стороны немцев на Родине и в лагере «Алитус», куда попала с годовалой дочкой Полиной. После войны поднимала свою деревню, можно сказать, из «пепла».
Моя мама рассказывала, что в годы войны в деревне Дынное было захоронение, насчитывавшее более 100 человек. Я лично знала это место. Очевидцы утверждали, что данное захоронение – немецкое кладбище. Многие говорили об обратном. Данное захоронение находится в д. Дынное между домами Ползиненковой Полины Егоровны и Ползиненковой Аграфены Федоровны (жители этих домов умерли).
Убитые со стороны военных были похоронены в Братском захоронении д. Ослинка.
Из воспоминаний Алёшкиной Валентины Михайловны, жительницы д. Мужитино Жиздринского района
В начале войны 1941-1945 гг. моей матери, Минаковой (Клоченковой) Пелагее Ефимовне, было 27 лет. По рассказам матери жили они в то время в посёлке Грамотино. Родители мамы, мои бабушка и дедушка, помогали партизанам в снабжении их хлебом, картошкой и другими продуктами. Нашлись предатели, которые доложили фашистам о связи жителей посёлка с партизанами.
Моя мама рассказывала о зверской расправе, которую учинили немецкие изверги над мирными жителями. До самой смерти она вспоминала, плакала, не могла забыть то страшное время. После долгих пыток, не узнав ничего о нахождении партизан, фашисты бросили в колодец родителей моей матери, и еще некоторых жителей. Трагедия в посёлке Грамотино потрясла людей всей округи. Многие жители посёлка, опасаясь за жизнь своих детей, уходили в лес. Колодец впоследствии был закопан, и на этом месте поставлен крест. В настоящее время местонахождение могилы неизвестно.
Из воспоминаний Новиковой Марии Егоровны, жительницы д. Мужитино Жиздринского района
Родилась я в д. Дынное Жиздринского района в 1932 году. Я училась в первом классе, когда пришли немцы в деревню. Я помню, началась бомбежка, прекратились учебные занятия. Мы, дети, с учительницей начальных классов, в страхе начали клеить газеты на оконные стекла.
У моей матери было трое детей, отец погиб на фронте, на Смоленщине, в первый год войны.
Немцы расселялись по нашим хатам, а нас отправляли жить за речку. Председателя колхоза Маркелова Кузьму Филипповича немцы повесили в Жиздре за связь с партизанами. Страшно мы были напуганы, когда в д. Дынное фашисты убили отца с сыном.
В нашей деревне во время войны одна семья выхаживала раненого партизана. Вскоре, немного окрепнув, парня решили везти на лошади в д. Кулики. До немцев дошли эти сведения, и партизан был убит.
В начале 1943 года немцы чувствовали, что Красная Армия уже где-то рядом. Нас, мирных жителей, погнали из деревни, как скот. Мы издалека видели, как горело Дедное. Догнали нас, вернее довезли в вагонах для скота до г. Осиповичи, что на Украине. Рассказывали, что в городе, или во всей Украине, русские обнаружили 120 колодцев, набитых русскими детьми. Это было невыносимо страшно, особенно, когда отнимали детей у родителей.
Русские нас освободили вовремя, а то и нам век воли не видать бы было.
Война! Страшное это было время. Не дай Бог никому испытать этой доли, доли, лишенной детства.
