В начале января 1942 года на участок фронта, где располагались д. Студенец, д. Петровка, с. Полюдово, д. Щигры немцы подбросили 337-й пехотный полк 208-ой пехотной дивизии и 35-й танковый полк 35-ой танковой дивизий. Другие полки этих дивизий не смогли вовремя прибыть из-за активных действий партизанских групп на железнодорожных станциях. В ходе боев обе стороны несли тяжелейшие потери.
В донесении комиссара 1089-го стрелкового полка командиру 322-й стрелковой дивизии полковнику П.И. Филимонову указывалось, что в ходе боев почти весь командный состав полка вышел из строя. В стрелковых ротах оставалось 20-30 активных штыков. Горят Студенец, Ильюшенка, Петровка и другие населенные пункты.
Успехи в этих боях воинов 10-й и 16-й армий основывались исключительно на высоком чувстве патриотизма и готовности беспощадно уничтожать немецко-фашистских захватчиков, даже ценой своей жизни. Это подтверждается опубликованными в газете «Искра» за 19 апреля 1985 года подлинными архивными документами, боевыми донесениями, докладами и телеграммами командования и штаба 322-й стрелковой дивизии в вышестоящие штабы и командующему 10-й армией генералу Ф.И. Голикову.
Чудовищным издевательствам палачей в военных мундирах над мирными и беззащитными советскими гражданами не было предела. В боях за Петровку пьяные немцы, стремясь, во что бы то ни стало овладеть деревней, перед очередной атакой собрали женщин из этой деревни и близлежащих поселков и под дулами автоматов погнали их вперед, в качестве «живого прикрытия». Наши бойцы не могли стрелять в своих граждан и часто отходили, маневрируя, атакуя противника с флангов. В воздухе кружили «мессершмиты», гоняясь за отдельными машинами, бойцами и повозками.
Исключительно тяжелый бой шел за село Полюдово, в котором находился штаб дивизии полковника П.И. Филимонова. С направления Щигров и Алексеевского следовали атака за атакой противника. Под угрозой оказался левый фланг частей 322-й стрелковой дивизии. Не сумев преодолеть сопротивление воинов дивизии, враг применил огнеметы и зажигательные снаряды. Но овладеть селом врагу так и не удалось.
14 января 1942 года полковник П.И. Филимонов отправляет донесение в штаб армии: «Противник в течение всего дня вел крупный бой за населенные пункты: Полюдово, Ильюшенка, Студенец, Водопой. Сосредоточив интенсивный огонь зажигательными средствами, к 16 часам овладел Ильюшенкой и Студенцом. Контратакой советских войск противник был выбит из Студенца. Бой за Ильюшенку продолжается. На остальных участках атаки противника отбиты. Ильюшенка и Студенец горят».
В книге краеведа и поисковика В.Н. Ларина говорится, что 17 января 1942 года при поддержке авиации гитлеровцы от станции Зикеево повели наступление на деревни Петровку, Великое Поле, село Полюдово. Их авиация непрерывно бомбила и обстреливала из пулеметов наши боевые порядки и огневые позиции. До самого позднего вечера артиллеристы 886-го полка, которым командовал майор Иван Георгиевич Зимин, отбивали атаки гитлеровцев. «Замаскировав орудия у села за деревьями, фашисты хотели незаметно пробраться лощиной. Они шли в белых халатах, сливаясь со снегом. Но все-таки были обнаружены. Вздрогнул воздух от раскатистых залпов наших орудий. Как в огненном мешке заметались гитлеровцы по оврагу. 32 фашиста остались лежать на Жиздринской земле. Только в полной темноте, когда гитлеровцы выдохлись и прекратили атаки, артиллеристы начали отходить к с. Полюдово».
Братское захоронение в с. Полюдово
18 января 1942 года фашистское командование бросило около двух пехотных полков в сопровождении танков в наступление на с. Полюдово и д. Великое Поле. Артиллеристы 886-го артполка, выкатив орудия на прямую наводку, били бронебойно-зажигательными снарядами по танкам немцев.
19 января 1942 года гитлеровцы, сосредоточив большие силы, при поддержке танков и авиации снова начали наступление на с. Полюдово. Они бомбили дома мирных жителей, прошивали огненными трассами пулеметных очередей крыши домов и сараев. Фашистская артиллерия стала бить по селу зажигательными снарядами. В этот день фашисты полностью сожгли с. Полюдово. Много немцев уничтожили наши бойцы, защищая село, но и сами понесли большие потери.
12 июля 1943 года советские войска получили приказ форсировать реку Жиздру, прорвать оборону противника и нанести ему сокрушительный удар. Боевая задача была не из легких, так как провести Жиздринскую операцию следовало ограниченными силами. После мощной артподготовки, войска 50-й армии начали осуществлять Жиздринскую наступательную операцию. Всю линию вдоль железнодорожного полотна от ст. Зикеева в сторону ст. Думиничи противник превратил в мощный узел сопротивления.
В неравный бой с наседавшими немецкими танками и самоходными установками вступили прославленные «тридцатьчетверки» лейтенанта Якова Сосунова. В бою за пос. Алексеевский и д. Щигры Сосунов под артиллерийским огнем противника, через минное поле смело повел свой танк на немцев, уничтожая на пути огневые средства и живую силу противника. Во время боя с немецко-фашистскими войсками, танк Якова Милентьевича Сосунова прорвался через укрепленную полосу обороны противника в д. Щигры, где уничтожил 6 автомашин, конный обоз из 30 подвод, 3 пулемета, разрушил 3 дома, которые были приспособлены как огневые артиллерийские точки и до 30 солдат и офицеров противника.
Получив приказ прочесать лес у поселка Алексеевский, танк Сосунова преодолел болотистую пойму небольшой речушки, с боем вырвался на опушку леса и попал в хорошо замаскированную засаду противника. Путь назад был отрезан болотами и экипаж Сосунова, не колеблясь ни секунды, вступил в неравное единоборство с фашистскими танками и артиллерией. 18 июля 1943 года произошел бой у п. Алексеевский. В этом сражении танк Т-34, под командованием Я.М. Сосунова, был подбит из вражеского орудия. Гитлеровцы вели по танку сильный огонь, вскоре гусеницы танка были повреждены взрывом, танк остановился. Управлять им было невозможно. На предложение сдаться Сосунов ответил усилением огня. Взбешенные немцы ударили по танку. Машина загорелась, но экипаж продолжал героически сражаться до последнего вздоха. Получив восемь прямых попаданий по своему танку, Сосунов вместе с экипажем продолжил вести огонь до последнего патрона. Воины-танкисты погибли вместе со своим командиром.
Их останки были погребены в братской могиле у поселка Алексеевский, а в 1988 году были перезахоронены в село Полюдово. Сосунов Яков Мелентьевич был посмертно награжден Орденом Отечественной войны I степени. Имя Сосунова Я.М. увековечено в Книге Памяти Калужской области.
14 августа 1943 года войска правого крыла 11-й армии генерал-лейтенанта Ивана Иванович Федюнинского сражались в районе Щигры-Гранки-Турьевка. Бои на этой территории были не менее жестокими. Каждую ночь в расположение врага проникали наши разведчики и добывали необходимые данные о противнике. Так, в ночь на 10 августа 1943 года, разведчики из 1026-го стрелкового полка под Командованием С.М. Горбатко: П.Г. Рысин, С.М. Мониев, В.И. Генин и И.В. Суходолов захватили около пос. Гранки командира 365-го немецкого пехотного полка.
В жестоких боях отличились танкисты взвода Н.К. Игнатовича. Лейтенант Н. Игнатович умело руководил в бою взводом танков.
Освобождая и защищая от немецких оккупантов Петровку, Студенец и другие близлежащие населённые пункты смертью храбрых пали солдаты и офицеры Горьковской дивизии. Прах 1329 бойцов и 118 мирных жителей, погибших от рук фашистов, покоится на воинском захоронении в деревне Петровка.
Из воспоминаний Мазьяновой (Гусаровой) Марии Сергеевны
1938 г.р., малолетней узницы, председателя
Полюдовской первичной ветеранской организации
До войны жизнь была размеренная. Каждая семья была многодетной, и наша была не исключением, в ней насчитывалось 9 человек. Жили бедно, но весело. Каждый ребенок имел свои обязанности: кто картошку чистил, кто нянчил младших братьев и сестер. Денег в семьях не было, так как в колхозе зарплату отдавали натуральными продуктами или зерном. Как развивались события дальше – не знаю, если бы не война.
О начале войны узнали по тому, что началась мобилизация мужчин. Осенью 1941 года в село вошел большой отряд полицаев, за ними немцы. Самым страшным тогда всем показалось, как враг забирал у нас все запасы, выгонял из домов. Что ждало нас дальше, мы и представить не могли.
Периодически появлялся отряд карателей с Ловати. Выгоняли из хат, били, расстреливали, травили собаками, вешали, забирали из дома и со двора все, что им было нужно.
Брянские леса, как известно, славились партизанами. Поэтому в каждом подростке и немощном старике немцы видели партизана и тут же старались избавиться от него. Зимой 1942 года фашисты расстреляли братьев Шутовых, якобы за связь с партизанами. Двое мальчиков, Саша и Ваня Шутовы, 15 и 13 лет, побирались по деревням. На старшем была надета военная гимнастерка, и немцы решили, что это партизаны. Братьев пытали. Одному из братьев нанесли 12 ножевых ранений на глазах у другого, а затем застрелили второго. Жители нашли тела мальчиков только весной 1943 года и захоронили на кладбище в д. Щигры. Рыдали все, от мала до велика. Сегодня могила обозначена памятной плитой. Эти ребята навсегда у меня в памяти.
Когда немцы начали отступать, нас погнали на запад. До Брянска 60 км шли пешком под вооруженным конвоем. В Брянске нас посадили на открытые платформы и в вагоны без крыш и повезли в Германию. Освободили нас в 1945 году. С нетерпением ждали возвращения домой. Прибыв в Брянск, долго ждали, не зная, как добираться до дома. Как-то добрались до Зикеева, а оттуда брат Михаил пешком сходил до Щигров (это около 10 километров). Нашел отца, который приехал за нами на лошади. Как же мы рады были встрече, все плакали от радости.
Потихоньку начали восстанавливать хозяйство, ведь деревня была сожжена. Даже дети помогали взрослым. Потом была школа, в которой после войны училось около 330 учеников. Конечно, жизнь была трудной. Но родители старались никогда не пасовать перед трудностями послевоенной жизни, учили нас быть оптимистами, не отчаиваться, трудиться. Мне по ночам часто снились кошмары. Да и сейчас такое бывает. Видно, не стирает память человеческая некоторые моменты жизни. Это очень тяжело. Несмотря ни на что, я благодарна судьбе. Пусть больше не будет войны. Дай Бог, чтобы еще раз не пережить такое.
Из воспоминаний Киселевой (Коновалихиной) Полины Акимовны,
дочери застреленного лесника Коновалихина Акима Егоровича
Родилась я в 1931 году. В семье нас было пять детей. Я – средняя дочь. Папа воевал в Первую Мировую войну. Попал в плен в Германию, пробыл там долго, лет семь, работал на помещика. Когда я родилась, мы жили в Хотьково. Оттуда отца направили старшим лесничим в Полюдовское лесничество, на поселок Астахи, который находился в 3-4-х километрах от с. Полюдово. Дом был добротный, справный. Жили хорошо. Недалеко от дома проходил большак на Хотьково. Почему-то часто папа повторял, что будет война. Тогда я на это не обращала внимание.
Войну увидела так: со стороны Полюдова, а может дальше, красное огромное зарево. Это было вечером, осенью 1941 года. Потом к нам пришел отряд красноармейцев на лошадях. Сколько было их, не могу сказать. Долго разговаривали с родителями, подошли другие люди. Родители оставили солдат ночевать у нас в доме в большой комнате. Проснулись среди ночи от взрывов, немцы бомбили село. Нас, детей, заставили залезть под лавку, там мы и сидели. Один снаряд упал очень близко, оказалось, угодил в сарай. Там до сих пор виден котлован, за могилой отца. Страшно подумать, но если бы попал снаряд в дом, погибли бы все. Наутро солдаты предложили забрать нас в Хотьково, куда они направлялись. Мама с нами поехала. Отец остался в Астахах, решил, что немцы долго не задержатся.
Жили мы в Хотьково в большом доме несколько семей. В Хотьково тоже пришли немцы. Начались полные ужаса дни. Они истребляли мальчиков. Старались уничтожить все мужское население. Женщины одевали сыновей в девичьи платья, платки. Кидали нас за шиворот, как щенков при осмотре, но почему-то детям платья не задирали. Так наши мальчики выжили. Над девчонками 16-17 лет издевались зверски, сначала надругаются, потом вырежут на груди звезду.
Когда вернулись домой, не помню, вроде бы в конце зимы, увидели отца. Но сразу были эвакуированы в сторону Белого колодца. Отец остался. Иногда он к нам приходил, как, не знаю даже. Потом его долго не было. Но мы были уверены, что папа жив и ждет нас в нашем доме. Мы вернулись домой, а дома не было. Это было летом 1942 года. Все сожжено, разрушено. Кто-то из местных показал могилу отца. Она была во дворе нашего разрушенного дома. Нашли его мужики убитым, была на нем красноармейская плащ-палатка, в ней прямо и похоронили. Кто говорит, что приняли за партизана, хотя мама всегда говорила, что отец не был партизаном, он просто охранял лес и свой дом. Но как бы там не было, расстреляли отца. Еще мужики говорили, что похоронен отец не один, есть там и гражданские и, вроде бы, военные.
Все оставшееся время до 1954 года мы жили на хуторе Овсорокском, ухаживали за могилой, ведь стоит она в лесу. Позднее я переехала в Жиздру.
Из воспоминаний Поликарпова Лаврентия Фроловича (дед Ловрик),
жителя села Полюдово
Помню лесника Акима, хороший был, работящий, уважали его наши родители, все сельчане. Дом у них стоял с левой стороны от Хотьковского большака, прямо в лесу. Красивый, добрый дом. Когда фашисты пришли, то большак этот стал для них главной дорогой, связывающей их с фронтом. Стояли там же сторожевые посты, охраняли дорогу серьезно. Все дома уничтожались, так как немцы боялись партизан. В местечке Ратафань, недалеко от его дома, еще до войны находилась немецкая колония. Немецкие женщины пытались за Акима заступиться, но не поверили фашисты, что он не партизан, а невинный человек, лесник. Показал какому-то карательному отряду дорогу на Хотьково, потом его убили. Досталось нашим жителям, ох, досталось.
Из воспоминаний Левашовой Александры Николаевны,
жительницы села Полюдово
Что я помню об одиннадцати воинах, захороненных у нас на кладбище? Да немногое. Имен, фамилий их никто не знает. Скорее всего, были военнопленными, т.к. в районе Барсуков было что-то вроде лагеря, охранялось это место. Были они расстреляны, но хоронить на кладбище не давали – хоронили там немцы только своих, все минировали. Мирные жители подрывались на этих минах. Похоронили солдат как раз в овражке, нынешнее место за автобусной остановкой, но были они там не одни, были еще мирные жители, кто подорвался на мине, кого расстреляли ни за что. Столько смертей было, трудно все запомнить. Кого находили родственники, того они и хоронили, если позволяли, а остальных в так называемую братскую могилу в овражек. Перезахоронили их в 1952 году. И пусть солдатики неизвестны, но лежат же они в нашей Полюдовской земле уже сколько лет, свои они, родненькие.
Про Макаровых могу рассказать следующее. Макарова Елена Лукьяновна и Макарова Мария Степановна – мать и дочь. Жили в Полюдове. Пошли из дома побираться в лесхоз, теперь это 10-й километр, за вещами. Немцы шли по лесной дорожке навстречу. Не выслушав никаких объяснений, расстреляли, приняв за партизанских связных. Как же они боялись партизан, что в каждом встречном они немцам мерещились. Нашли их возле дубка, обняли несчастные руками дерево, так возле него и лежали, не разжав руки.
Из воспоминаний Громовой Пелагеи Федоровны,
жительницы с. Полюдово
В нашей крестьянской семье было пятеро детей. В 1941 году отца забрали на войну, дома осталась одна мать с детьми. Было очень тяжело, нечем было кормить детей. Осенью 1941 года село Полюдово было оккупировано немцами. Они сразу установили свой порядок. В начале января 1942 года в село пришли наши войска, и она находились здесь до средины января 1942 года. Затем в село опять пришли немцы и наши войска отступили. Деревня наполовину была сожжена. Немцы заставляли всех жителей работать на себя, в том числе и малолетних детей.
15 июля 1943 года жителей села погнали в Германию. Довезли нас до станции Березовский, там погрузили в вагоны. Жители села попали в лагерь в городе Борисове Минской области. В изгнании мы пробыли год, и 15 июля 1944 года вернулись на родину. От села ничего не осталось, все было сожжено. Люди, вернувшиеся из неволи стали жить в бункерах и землянках. Мать растила нас одна, продавала даже свою одежду, чтобы достать хотя бы хлеба.
Из воспоминаний Зубаревой Ирины Степановны
(до войны проживала в поселке Овсорокской)
В конце января 1942 года советские войска временно отступили из села Полюдово. Отступая, они заминировали дороги около поселка Овсорокской. Из-за этого погибло очень много немцев. Разъяренные фашисты заняли наш поселок, жестоко расправились с мирным населением. Стариков и подростков собрали вместе и отправили на мины. В результате восемь человек погибло, среди которых был и мой дедушка.
Стояла лютая зима. Большинство семей выгнали из домов. Нашу семью приютила мамина сестра, которая жила в деревне Великое поле, где мы (три семьи, 13 человек) и жили до 1943 года. А в нашем доме немцы разместили свой штаб и никому туда близко не разрешали подойти. Летом 1943 года уже чувствовалось, что немцы проигрываю войну. Они стали вести себя более жестоко. Стали угонять местных жителей в Германию.
Жители часто целыми семьями уходили в соседний лес прятаться, а домой приходили только на ночь. Людей, которые попадались им на глаза, немцы угоняли целыми семьями в рабство. В один из вечеров по поселку была слышна грубая немецкая речь. Фашисты обнаружили несколько семей, в том числе и нашу. В сумерках всех погнали пешком на станцию Зикеево. Нас грубо поместили в товарный вагон и повезли. Люди плакали, уезжая со своей малой родины в неизвестность. Впереди нас ждал настоящий ад за колючей проволокой немецкого концлагеря.
Из воспоминаний Марии Николаевны Фоминой (1928 г.р.)
В 1941 году мне было 13 лет, я окончила 5 классов Полюдовской семилетней школы. А уже в сентябре немецкие самолеты бомбили станцию Зикеево, а в октябре село Полюдово заняли немецкие части. В Петровку немецкие войска пришли днем раньше. Там они расстреляли всех мужчин и подростков. Ночью наша бабушка пришла к нам через лес с ребенком на руках, чтобы предупредить мужчин. Многие из них ушли и спаслись.
Около Полюдова немцы разбили лагерь военнопленных, куда после боев пригоняли наших солдат. Жители их жалели, перебрасывали, если разрешали охранники, через ограду хлеб. Истощенных пленных фашисты расстреливали. Расстреливали они и всех подозрительных лиц. В деревне немцы оставили жандармерию и на время ушли. В декабре 1941 года Петровку и Полюдово заняли солдаты Горьковской дивизии, но они простояли у нас недолго. В середине января, под самое Крещение, немцы снова захватили наше село.
Бои шли за каждый дом, дивизия была разбита. Вся горка, от Полюдова до хутора, была покрыта убитыми. Похоронить их разрешили только весной. Своих немцы хоронили отдельно. В ходе боев сгорело много домов. В каждом уцелевшем доме жило по несколько семей. Ночью к нам приходили партизаны. Сельчане давали им, что могли из продовольствия. Немцы забрали весь колхозный скот и живность у населения.
Немцы выслеживали партизан. Одного партизана немцы повесили в деревне, семью другого сожгли в своем доме. Житель села Полюдово Рябов Иван Иванович за связь с партизанами был посажен в лагерь, откуда бежал и попал на фронт.
Люди голодали, болели тифом. Много людей умерло, многие погибли под бомбами. Хоронить разрешили только весной, а всю зиму гробы стояли во дворах. Два раза Полюдово переходило из рук в руки. На заминированные поля немцы гоняли подростков, в основном девчат. Я помню, как на мине подорвалась Лида, младшая сестра Е.А. Ивкиной.
Зиму 1942-1943 годов мы жили в уцелевших домах. Жили в тесноте, холоде, голоде и страхе. В апреле 1943 года началась массовая эвакуация нетрудоспособного населения в Германию, молодых и здоровых заставляли работать на строительстве дорог.
В Полюдово мы вернулись в ноябре 1944 года. Дома были сожжены, жили в блиндажах и подвалах. Умерла от голода моя младшая сестренка.
Постепенно все восстанавливалось, жизнь в селе возрождалась.
Братское захоронение в с. Петровка