Война… Это горе, боль, страдание не только взрослых, но и детей. У детей войны разные судьбы, но их всех объединяет трагично потерянное детство, детство, лишенное радости и смеха. Эти люди помнят войну, помнят свое военное детство.
Данный материал о людях, живущих рядом с нами, о своих земляках, которые видели войну своими глазами, у которых война отняла детство. Война — это не только жертвы, потери в бою, но и нравственные потери, это, прежде всего, искалеченное детство, отчаяние и горе матерей.
Детство, опаленное войной
Гришакова Екатерина Васильевна
Родилась 12 июня 1937 года в деревне Барсуки. «Когда началась Великая Отечественная воина, мне было всего шесть лет. Семья наша жила в деревне Барсуки. В семье было в это время 5 детей (во время войны двенадцатилетний брат мой умер). Мать наша работала конюхом в колхозе, а отец разнорабочим.
Когда в деревню пришли фашисты, то стали из домов выгонять жителей (где в доме жили 1-2 человека), чтобы поселить своих солдат. Отец наш сказал, чтобы мы собрали вещи, так как будем жить в лесу. Рано утром, когда еще все спали, отец запряг лошадь, положил вещи, привязал к телеге корову, и мы всей семьей отправились по лесной дороге (боялись встречи с немцами) в Кахановский лес. В лесу, кроме нашей семьи, было несколько других. Спали под телегой дети, а отец с матерью возле лошади, а потом сделали шалаш. Варили еду ночью на костре. Спасала детей кормилица — корова. Так прожили 3 недели. Кур, чтобы не услышали, как кричат петухи, накрывали тряпками. Но все-таки кохановский полицай по крику петуха узнал о нашем местонахождении и привел в лес немцев, которые вернули нас в деревню.
29 июля 1943 года немцы собрали жителей нашей деревни и погнали всех в Рославль. Возле Рославля было большое поле, огороженное проволокой. Там нам предстояло жить в вырытых землянках до наступления наших войск. В землянках было очень тесно и сыро. Голодали, но терпели, надеясь на освобождение. Когда же наши перешли в наступление, то немцы, отступая, погнали всех из этого лагеря с собой. Они сделали из нас живой щит. Нам казалось, что время не работает на нас. Так дошли до Барановичей. А перед Барановичами был лес по обеим сторонам дороги. И отец решил воспользоваться этим.
Когда немцы остановились на обед, отец снял с задних колес телеги «чеки», чтобы сваливались колеса. Подошедший к отцу немец сказал, чтобы отец с семьей догнал их, как сделает колеса. Как только колонна отошла, мы побежали в лес. В лесу была дорога, по которой мы и добрались до деревни Большое Городище. В деревне нас приютила одна семья. Родители помогали хозяевам, но и мы, дети, не сидели сложа руки, пасли скот, работали в поле и на лугу.
В Барсуках дом наш сгорел, и отец увез семью туда, где он родился, в деревню Выгарь. Здесь были наши родственники, приютившие нас. Стали потихоньку обживаться. В этом же году пошла в Кузьминичскую школу.
Мой дядя вернулся с фронта, не нашел нашей семьи в Барсуках и уехал в Белоруссию нас разыскивать. Не нашел. Остался там. Женился. Так оборвалась с ним связь.
В 2015 году я со своими родственниками побывала в том месте, где мы жили в Белоруссии до 1945 года. Здесь мы нашли родственников дяди и приобрели друзей. Вместе с ними съездили в город Брест, посетили памятные места этого города-Героя. До сих пор со слезами вспоминаю эти встречи.»
Стефаненков Дмитрий Герасимович
Он долгое время работал учителем математики в Кузьминичской школе, а потом уехал в Москву. Сейчас на пенсии и летом приезжает в родную Глиновку. Дмитрию Герасимовичу сейчас 89 лет, но у него прекрасная память, он любит поделиться своими знаниями. Не зря Дмитрия Герасимовича называют «ходячей энциклопедией».
«Мне было 12 лет, когда началась война. Семья наша жила тогда в д. Глиновка. Семья многодетная, 6 детей было. Отца не было. Мать одна нас воспитывала.
Оккупирована наша местность была с 1 октября 1941 года. Фронт у Екимовичей на Десне. А у нас рядом река Снопоть. Помню, как на машинах стали привозить лопаты, кирки. Приехали студенты и солдаты и стали делать на нашей речке из крутых берегов отвесные, чтобы танки не могли пройти. Рыли окопы, строили доты, дзоты. Остатки от дзота еще сохранились до наших дней недалеко от здания почты. За день до 1 октября налетели немецкие самолеты, да так низко, что все боялись в деревне, что трубы заденут. Диверсанты показывали, где дзоты, доты, замаскированные танки. Ничего не осталось. Солдат расстреливали из пулеметов. Немцы приехали на машинах. В каждом доме селились по 15 человек. В дом заходили, все смотрели, даже полы вскрывали. Боялись. По хлевам лазили. Найдут свинью — режут. Мать нас (детей) забрала жить в бане.
А в августе 1943 наши начали наступать. Мать ночью нас в телегу посадила, корову привязала к телеге и в лес. Но немцы услышали мычание коров, пришли к нам и погнали в Рославль в лагерь. До сих пор помню «лагерную болтушку». Когда вернулись домой, то деревни своей не увидели. Она была сожжена. Мать с горя хотела утопиться. И только, видя, как плачут и кричат ее дети, не стала этого делать. Жили в шалаше. Стали возвращаться другие жители деревни. Все, и взрослые, и дети стали рыть землянки, строить для коров хлева. Разрешили лес резать за Осовкой. Вывозили на лошадях и коровах. Народ был дружный, матери старались помочь, чем могли. Так и выжили. В школу пошли, переростки уже были, но учиться старались. Сестры мои потом, и я получили высшее образование, стали учителями, а брат работал механиком в совхозе. Что интересно, пережив страшное время, люди не озлобились, такими же старались воспитать и своих детей .
Из воспоминаний Глушаковой Валентины Лаврентьевны, дочери погибшего на фронте Глушакова Лаврентия Васильевича.
Глушакова Валентина Лаврентьевна родилась 8 марта 1937 года, в деревне Селилово. «Жили мы до войны в д .Селилово. У меня в то время был один братик Ваня, который родился в 1940 году. Отец наш, Лаврентий Васильевич, работал плотником, а еще помогал делать известь. Когда началась война, то отца на фронт сначала не взяли, а только через год отец ушел защищать нашу Родину. Мать родила еще одного ребенка, но он вскоре умер. Отец прислал всего одно письмо, где писал, что они под Могилевом, идут бои, поэтому писать много не может. В одном из боев под Могилевом он и погиб. Скоро матери пришла похоронка.
Когда немцы заняли д. Селилово, то начали жителей выгонять из их домов. А потом нас погнали в Рославль. Там мы пробыли недолго. Вернулись домой, а деревня вся сожжена, но баня хоть осталась. И мы стали жить в бане. Перед приходом немцев мать зарыла несколько ведер зерна, но когда вернулись, то зерна в яме не было, и мы стали голодать. Мать отцовы сапоги выменяла на ведро картошки. Из бани перешли жить в землянку, которую вырыли. Там было спокойнее. Осенью ходили на колхозное картофельное поле, копали мерзлую картошку. Из нее пекли лепешки. Сначала клали картошку под гнет, чтобы стекла вода, а потом замешивали тесто и пекли лепешки. Еще собирали головки клевера, в ладонях давили и тоже добавляли в лепешки. А весной появились на деревьях молодые листочки. Мы их тоже ели. Особенно нравились листья липы. Ходили за колосками на поле, которые сохранились после зимы. Мать сама сделала два деревянных круга, с помощью которых мололи муку из собранных колосьев. Матери приходилось делать и мужскую, и женскую работу.
В девять лет я пошла в школу. Закончила только 6 классов, потому что мать заболела, и я пошла работать. Сначала работала на шоссейной дороге, а потом меня пожалели и взяли на пекарню.
Я сейчас вспоминаю, то страшное время, как мы выживали, и думаю, какой сильной была наша мать. Она сумела одна спасти от голода и всех тягот детей своих, и выжила сама. А была небольшого роста, худенькая. Одним словом, Мать!
Теперь у меня уже двое взрослых детей и четверо внуков. А отца мы так больше и не видели. Будь прокляты все войны, несущие людям горе, боль и невзгоды жизни».
Мы должны учиться у этих людей мужеству, стойкости, доброте, и помнить о той страшной войне, чтобы не повторились те страницы истории, чтобы дети не теряли свое счастливое детство.
Летописи войны Куйбышевского района