ГОСПИТАЛЬ В ДЕРЕВНЕ ШУГУРОВО БЫЛ
Тот факт, что в деревне Шугурово в годы Великой Отечественной войны, зимой 1942 года, был госпиталь, подтверждается воспоминаниями жителей этой деревни.
Анна Петровна Ларькова (в девичестве Старостина) вспоминает: «Родилась я в деревне Шугурово в 1922 году. Всю жизнь жила в одной деревне. Пережила оккупацию, помню бомбежки, помню, как горел посёлок Бабынино, так, что зарево было видно из Шугурово. В нашем доме расположились на постой фашисты, один из них был немецкий офицер, другой финн. Стояли они несколько дней. Когда немцы ушли, прибыла наша конница. Наш дом был большой, поэтому у нас остановились комиссар и конюх. Я хорошо помню, что в здании школы располагался госпиталь, и туда привозили раненых. Некоторые односельчане, молодые девушки, работали там. Я работала бригадиром полеводства в колхозе. Жители помогали госпиталю продуктами. Помню подводы, на которых привозили раненных. В памяти остался такой случай: когда госпиталь перевозили в другое место, обоз обстреляли, один из раненных был убит и его тело положили в воронку, закопали мерзлой землёй и снегом; когда снег растаял, тело стало видно и жители перезахоронили его в другом месте. Раненные в госпитали умирали и их хоронили в песчаном карьере, который называли «Корек». Это я помню точно».
Людмила Васильевна Кузнецова: «Моя мама, Татьяна Анисимовна Оличева, родилась в деревне Шугурово. Годы оккупации жила там же. Сейчас её нет в живых, но она очень часто при жизни вспоминала, как молоденькой девочкой работала в госпитале, который находился в здании школы. Она ухаживала за ранеными, делала перевязки, стирала бинты. Рассказывала о враче-хирурге Евгении Васильевне Михайловой. Эта женщина была очень интеллигентной, высококлассным специалистом, медсёстры её уважали за требовательность и справедливость. Также мама говорила, что умерших хоронили в «Корьке».
Павел Иванович Харламов, ветеран Великой Отечественной войны, вспоминает: «Госпиталь был. Главврач, Евгения Васильевна Михайлова, жила в нашем доме. Моя сестра, Клавдия Ивановна Харламова работала в госпитале медсестрой. У врача была помощница по хозяйству Анна Ивановна. Сама Евгения Васильевна приехала из Москвы, где до этого лечила в Кремлевской больнице высокопоставленных лиц, в том числе и Ежова. По какому-то делу, ещё до войны, её сослали в Рындино в сельскую больницу. Когда там были немцы, больница временно переехала в Шугуровскую школу. У Евгении Васильевны была лошадь по кличке Тольон, очень умная, она даже её не привязывала, а когда ей случалось куда-либо ехать, то отпускала поводья и лошадь шла сама куда надо. У неё жил ученый грач, который в клюве приносил записочки из больницы от неё к помощнице домой. Евгения Васильевна лечила всех, кто к ней приходил, никому не отказывала, подарки и деньги не брала. Очень культурная, образованная, по возрасту ей было уже за 50 лет, высокая, стройная, мужественная, очень уважительно относилась ко всем. В марте 1942 года, когда меня забрали на фронт, госпиталь ещё был».
О воспоминаниях Анастасии Федоровны Алифановой, которая работала в Шугуровском госпитале, мы уже не раз писали в газете в заметках «Бомбы летели красиво…» и др. Эти люди подтверждают, что в Шугурово зимой 1942 года был госпиталь, что находился он в здании школы, главврачом была Евгения Васильевна Михайлова, что туда привозили раненых, а умерших хоронили в «Корьке». Но, к сожалению, нет точных данных о том, как долго госпиталь в деревне был. Если кто-то, из прочитавших эту заметку, знает что-нибудь об описанных событиях, сообщите нам.
В. Бастрич, педагог-организатор районного музея
Бабынинский вестник.- 2007.- 21 марта