Перед нами подшивка газеты «Октябрь» (Таруса) за 1941-1942 годы. Она доносит до нас дух того времени, когда гитлеровские захватчики рвались к Москве. Маленькие листки бумаги, одна четвертая нынешнего формата газеты, звали к борьбе с врагом. На первой странице сводки Совинформбюро. «После упорных боев наши войска оставили…». Тяжело было на фронте, тяжело было и в тылу. Народ все отдавал для фронта, для победы. «Домохозяйки с улицы Луначарского все, как одна, участвуют в сдаче теплых вещей. Сбор теплых вещей идет по ул. Шмидта, в колхозах района».
19 декабря 1941 года советские войска вступали в Тарусу. Двухмесячное хозяйничанье фашистов в городе кончилось. В первом номере газеты, вышедшем после освобождения, читаем: «Здравствуй, Таруса!» Она снова наша, родная Таруса». «В каждом городе, в каждом селе, отбитом у фашистов, мы находим новые и новые следы кошмарных зверств врага». «В селе Кузьмищеве утром 14 ноября был ранен немецкий офицер. В 9 часов утра в этот день немецкие изверги собрали 18 мужчин в холодный амбар, а все население выгнали из домов и направили в Тарусу. Затем вывели из числа посаженных в амбар Лазарева Алексея Васильевича 32 лет, комсомольцев Баранова Афанасия Степановича 16 лет и Власова Александра Всеволодовича 16 лет и расстреляли их. Схоронить расстрелянных немцы разрешили только на шестой день».
Далее рассказывается, как после казни советских людей фашисты стали грабить жителей, застрелив еще одного жителя – восьмидесятилетнего Мосева Антона Матвеевича. А когда советские войска начали наступление, фашисты, уходя из села, расстреляли девяносточетырехлетнего Живова Михаила Алексеевича и девяностодвухлетнюю Живову Аграфену Ксенофонтьевну.
«Мы не забудем, мы будем мстить кровавой банде за зверскую расправу с нашими дочерьми. Мы не представляем , за что их расстреляли – они ни в чем неповинны. 1 декабря мы своих дочерей проводили в д. Протасово Яблоновского сельсовета к родственникам. В тот же день мы их ждали обратно домой. Но они не вернулись. И прошло примерно дней 8-10, как мы узнали, что они обе расстреляны немецкими извергами. Мы прилагали все старания для того, чтобы взять их и похоронить, но немецкое командование не разрешило нам, и они лежали в снежном лесу 23 дня». Родители Аверина, Аверин.
Хоронили убитых, оплакивали жертвы, восстанавливали хозяйство.
«Члены артели «Красный луч» Потетинского сельсовета решили в кратчайший срок восстановить коллективное хозяйство. З января приступили к ремонту конюшни. Весь инвентарь-сбруя, повозки, машины – взят на учет».
В объявлении в газете от 9 января говорится, что в РОНО созывается совещание директоров школ по вопросу возобновления учебной работы.
Старые подшивки… В них наша история, в них наша жизнь.
Последний бой политрука Ляхова
Есть в Кузьмищеве братская могила и памятник бойцам, освободившим в декабре 1941 года тарусскую землю от фашистских захватчиков. На мемориальной доске 235 фамилий, среди которых ничем не выделяется одна – Д.А. Ляхов. Дмитрий Алексеевич Ляхов – политрук роты 1-го стрелкового батальона бывшей 19-й отдельной курсантской стрелковой бригады, уроженец Брянской области, пал смертью храбрых в бою во время наступления на захваченное врагом село.
«Это произошло на рассвете 18 декабря 1941 года. К этому времени половина села уже была взята, но ожесточенный бой не прекращался. И наши, и вражеские минометы замолчали, поскольку и наступающие, и обороняющиеся находились на предельно близком расстоянии. Измученные почти сутки длившимся боем курсанты прятались от вражеских пуль, лежа за углами домов. Кто-то должен был повести их в атаку. В последнюю атаку. И это сделал политрук Ляхов – во второй раз за минувшие сутки. С возгласом «За мной!» он первым бросился на врагов. Но как только он оказался между домами, вражеская пуля ударила ему в руку. Не показывая, что ранен, политрук продолжал вести курсантов вперед. До тех пор, пока не покачнулся и стал медленно оседать в снег. Кто-то из бежавших рядом бойцов нагнулся к нему, попытался поднять… А потом громко закричал: «Товарищи! Он сказал: «Вперед!» «Вперед!» Теперь никакая сила не могла остановить курсантов – часа через полтора в Кузьмищеве не осталось ни одного фашиста. Когда бой утих, курсанты третьей роты, с которой делил горести и радости Д.А. Ляхов, на припорошенной снегом земле нашли застывшее тело своего старшего товарища. Он лежал, крепко сжимая в руке автомат. Спустя некоторое время на окраине отвоеванного села прощальным салютом батальон почтил память своего политрука и всех погибших за Кузьмищево стрелков-курсантов. Батальон уходил на город Тарусу…»
Так описывает последний бой за Кузьмищево и гибель своих товарищей в газете «Брянский рабочий» (23 февраля 1974 года) П. Константинов, бывший командир взвода 19-й отдельной курсантской стрелковой бригады.
Огненный рубеж. (Из воспоминаний командира бывшего 12-го гвардейского стрелкового полка П. И. Кадомского).
Гитлеровское командование рассчитывало захватить Серпухов, перерезать железную дорогу и шоссе, идущие на Москву. Под Серпуховом враг сосредоточил крупные силы пехоты и танковый десант. Сорвать эти замыслы призваны были наши войска 49-й армии под командованием генерал-лейтенанта И.Г. Захаркина.
5-я гвардейская дивизия, действовавшая в составе 49-й армии, занимала рубеж в юго-западном направлении от Серпухова. Лютая зима не остановила нашего наступления. Группа лыжников-разведчиков под командованием майора Муравьева захватила в плен немецких офицеров. «Пленные показали, что населенные пункты на подступах к Тарусе и Алексину представляют собой сильно укрепленный район. Передний край заминирован, местами в три ряда проволочные заграждения. Пулеметы прикрывают подступы к окопам. Части имеют много артиллерии, минометов, есть и танки. Плюс к этому реки-Ока и Таруса. Получив эти ценные данные, ранним декабрьским утром 49-я армия перешла в наступление. Пятая гвардейская стрелковая дивизия наступала в первом эшелоне. Наш 12-й гвардейский полк прорвал оборону противника в районе Тарусы. Артиллеристы нанесли немцам большие потери и расстроили их оборону. После этого артиллерийский огонь был перенесен в глубину вражеской обороны, чтобы отрезать резервы гитлеровцев и дать возможность 12-му полку нанести сокрушительный удар на рубеже Тарусы, захватить город и открыть дорогу на Алексин. Лыжные отряды разведчиков под командованием Муравьева и Совкова ворвались в Тарусу, отрезав до батальона пехоты противника. Батальон под командованием Улюева атаковал фашистов, уничтожил их до роты и взял в плен более сотни вражеских солдат и офицеров.
Октябрь (Таруса) 1975, 2 дек.
«Мы вечно будем жить»
Когда в октябре 1941 года линия фронта подходила к Тарусе, райком партии создал партизанскую разведывательную группу, в которую вошли В. В. Аксенов, Н. В. Булычев, В. С. Венков, В. Р. Тимохин, Ф. Г. Шумилин. Партизаны оборудовали в глухом лесу землянку. Они минировали дороги, подрывали вражеские грузовики с боеприпасами, нарушали телефонную связь. Морозной декабрьской ночью партизаны Аксенов и Шумилин пошли на разведку в Тарусу. Их схватили и под конвоем двух солдат повезли в штаб, в деревню Исканское. Короткий условный сигнал Аксенова, короткая схватка – и оба гитлеровца распластались на снегу. Разведчики бросились к Оке, к своим. Но из-за леса выскочил немецкий грузовик. Фашисты открыли стрельбу. Филиппа Григорьевича ранило. Вторая пуля сразила Шумилина наповал. Аксенову удалось скрыться в овраге. На другой день в штабе дивизии Василий Аксенов докладывал о расположении огневых точек противника, о передвижении его живой силы и техники.
Бодров И. Октябрь (Таруса),1977, 27 янв.
И память сердца говорит…
В 1966 году в издательстве «Московский рабочий» вышла книга Юрия Скотникова «По местам великой битвы под Москвой». В главе «С рубежей Оки» мы находим такие строки: « 24 декабря бывшая 19-я стрелковая бригада освободила крупный населенный пункт Кресты, западнее Тарусы. Здесь бойцы узнали весть, глубоко взволновавшую их.. Жительница Крестов Ольга Ивановна Павлова более двух месяцев укрывала раненого советского офицера Ф.П. Бастана, по-матерински о нем заботилась.
С приходом Красной Армии раненый был передан в медсанбат».