Мы продолжаем публиковать материалы наших читателей, поступившие в рамках долгосрочного проекта «Однажды дед мне рассказал…».
Сегодня рассказ пойдет о Михаиле Прокофьевиче Славине, уроженце Калужской области.
Рассказывает Мясников-Славин Геннадий Евгеньевич, внук.
«Мой дед, Михаил Прокофьевич Славин, родился в деревне Пучково под Калугой. Участвовал в Первой мировой войне, воевал в составе.Русского экспедиционного корпуса во Франции. Там же и получил тяжелое анение, был контужен и проходил лечение. В советскую Россию он вернулся лишь в 1925 году.
Бабушка, Лидия Андреевна Кузьмина, родилась в лесничестве под Калугой. Принадлежало оно серпуховскому фабриканту Николаю Коншину. Эти места на Правобережье города издревле прозвали Гамаюнщиной.
В 1926 году они сыграли свадьбу и перебрались в Калугу. Дед работал на центральной электростанции, а бабушка в водоканале. Ему дали от предприятия жилье в старинном доме на улице Кирова, 42. Именно в нем прошли детские и отроческие годы знаменитой оперной певицы Евлалии Павловны Кадминой. В браке Михаила и Лидии Славиных родились две дочери — Зоя и Нина (моя мама).
Началась война с немцами. Фашисты стали приближаться к Калуге. Тогда Михаил Прокофьевич, хорошо зная, какими жертвами мирного населения могут обернуться уличные бои, решает перебраться со своей семьей к родственникам в деревню Пучково. Бабушка собрала самые необходимые вещи, и они ушли из города. Так и жили в деревне, но оккупация продолжалась. Необходимо было зарегистрироваться, иначе бы их приняли за скрывающихся партизан. Немцы с такими не церемонились и жестоко карали. Пришлось возвращаться в город. Однако дом по улице Кирова заняли солдаты немецкой части. Бабушка обратилась в горуправу. Семье выделили деревянную пристройку во дворе дома на улице Баумана. Калужане прозвали этот особняк домом Гончаровых.
Однажды знакомая бабушки зашла к ним домой и сообщила:
— Лида, немцы выкинули вещи из вашего старого дома. Ты бы сходила посмотрела — может, что еще и пригодится.
Самое страшное, что бабушка, оставляя квартиру перед приходом немцев в Калугу, умудрилась забыть в ящике тумбочки свои украшения: обручальное кольцо, перстень и небольшую золотую цепочку.
Прислушавшись к совету, она отправилась в квартиру на Кирова. Во дворе дома увидела, что среди выброшенных вещей той самой тумбочки нет. Единственное, что подобрала, стеклянная сахарница — подарок мужа. Но крышечки от нее найти не удалось.
Долго бабушка смотрела на окна на втором этаже, там прошли счастливые семейные годы, родились две дочки…
Во дворе никого не было, никаких голосов не слышно. И вдруг ей в голову пришла мысль: «А что если зайти в свою квартиру и поискать там?»
Она поднялась на второй этаж по деревянной лестнице. Дверь отворилась. Прошла в комнату — там никого. Обстановка поменялась, но тумбочка была на месте. Бабушка выдвинула ящик, но увы… Украшений не оказалось. Нужно было скорее уходить. Ее внимание привлекла кровать, заправленная аккуратно, с немецкой пунктуальностью. Поверх одеял лежала пышно взбитая подушка. Рука бабушки невольно потянулась к подушке. Под ней лежали все ее украденные украшения, включая свадебное колечко!
Не знаю, как на ее месте поступил бы другой человек. Наверное, логично было бы взять то, что тебе принадлежало по праву. Но бабушка, как человек воспитанный, ничего не тронула. Возникло ощущение, что эти вещи ей уже не принадлежат. Не она их сюда положила, не ей их и забирать.
Лидия Андреевна в страхе быстро вышла из комнаты. Когда она спускалась по лестнице, вдруг отворилась дверь соседней квартиры в деревянной пристройке (ныне она утрачена) и на площадку вышел немецкий офицер. В руках он держал финку. Немая сцена. Бабушка с ужасом смотрела на офицера, а немец с подозрением на нее. Вдруг он, не проронив ни слова, резко метнул нож в незнакомку. Финка со звоном вонзилась в деревянную стену на несколько сантиметров выше ее головы…
Что это было? Желание припугнуть женщину и показать свое искусство метания ножа или неудачный бросок на поражение?
Бабушка в ужасе слетела с лестницы, выбежала во двор, нырнула прямо под арку и выскочила на улицу. Не помня себя от шока, она вернулась на улицу Баумана с дрожащими руками. В сумке была та самая драгоценная и памятная ей сахарница без крышки.
Кто знает, что было бы, если б она тогда взяла те самые украшения и ее арестовали? Пострадала бы вся наша семья. А детей, включая мою маму, отправили бы в Германию, в концлагерь. Осталась бы она жива там? Большой вопрос. Не родился бы и я.
Эта сахарница из сумки, можно сказать и спасла вас всех. Она пережила оккупацию, пережила и всех моих предков. И сейчас мне служит по прямому назначению — хранить сахарный песок. Вот только крышечка на ней совсем другая… И каждый раз, когда я пью чай, вспоминаю удивительный рассказ своей бабушки.»
В первом ряду слева-направо:
Дед Славин М.П., Славина Нина
(моя мама), прабабушка Славина
Дарья, Славина Зоя.
Дом на улице Кирова, 42. Со стороны двора. На втором этаже кирпичного дома проживала семья Славиных.
Этот рассказ также был опубликован в газете «Калужские губернские ведомости» от 7 августа 2020г.