Экзамен на выживание
(война глазами подростка)
1952 год, Восточная Германия
Хочу рассказать о своем отце, Жукове Петре Александровиче (1929-2019), юные годы которого пришлись на период Великой Отечественной войны, он хорошо помнил это время и оставил свои воспоминания.
Родился он 8 марта 1929 года на хуторе около деревни Никасицы Демидовского района Смоленской области. В семье было пятеро детей: двое из них умерло, остались в живых Мария, Николай и Петр. Отец – Жуков Александр Андреевич, мать – Жукова Ольга Яковлевна, в девичестве Филиппенкова. Отец работал на льнозаводе в д. Заборье, потом бригадиром колхоза «16 партсъезд». В 1941 году, после начала Великой Отечественной войны, отца и брата забрали в армию.
16 июля 1941 года в деревню Никасицы вошли немецко–фашистские войска. Мальчишки встречали их с испугом, но посмотреть сильно хотелось. Первыми появились разведчики, они ехали на мотоциклах с пулеметами на колясках. Остановились, посмотрели и спрашивали у женщин, которые тоже подошли: «Матка, яйки, шпик!». Но никто им не принес ни яиц, ни сала.
Через час пошли настоящие войска, продвигались они на машинах, танках, мотоциклах, велосипедах, тащили пушки, минометы, пролетали самолеты. И эта напасть длилась более семи суток. Нельзя было даже перейти через дорогу людям, скоту. Вот эти войска ушли на Москву, а деревню стали занимать немецкие тыловые войска. В каждом доме жили солдаты, а хозяев домов отправляли жить в сараи, постройки для скота.
В одну из ночей ребята были на улице и заметили группу вооруженных людей, которые тихо говорили на русском языке. Мальчишки подошли к ним, это были красноармейцы, выходящие из окружения, их было 21 человек, отвели солдат в большой сарай, который находился вдали от деревни, и всю ночь носили им еду и питье. А потом ребята показали им путь через брод реки Половки в большой лес. Солдаты ушли и, что с ними случилось дальше, никто не узнал.
Немцы долго были в деревне, до февраля 1942 года. Резали для еды у колхозников коров, поросят. Наступила зима и немецким солдатам стало холодно, выглядели они смешно. Их головы и ноги были обмотаны тряпками, а если они у кого–то из местных жителей отбирали шапки, то носили их с удовольствием.
В декабре 1941 года немцев хорошо поколотила Красная Армия под Москвой. Зима была очень суровая, снежная и немцы выгоняли стариков и детей чистить дорогу для движения войск. В сторону Москвы летом немецкие войска шли семь суток, а назад прошли только две машины и то пустые. Из одной машины вышел немец и, подойдя к людям, стал сильно кричать – «шнель арбайтен!» (работайте быстрее!). После этого сел в машину и уехал, но недалеко.
В это время на лошадях едут люди в белых халатах, а к лошадям на веревках прицепились лыжники. Подъезжают поближе – люди в шубах, валенках, в шапках со звездами – НАШИ! НАШИ! Сколько было радости – это были наши разведчики! Их накормили, напоили, с собой собрали еды. А на следующий день пошли наши войска – на лошадях, лыжах, машинах, танках. Деревня была освобождена советскими войсками.
Немцы стали бомбить дорогу, по которой шли войска. От взрывов кругом была черная земля, смешанная со снегом. Самолеты улетели, и наши войска продолжали наступление. Немцев прогнали до деревни Карцево, это недалеко от районного центра города Демидова. Продолжить наступление дальше не смогли, пока было мало сил.
Недолго в деревне стояла на отдыхе наша воинская часть. В начале лета 1942 года вновь началось немецкое наступление и жителям деревни предложили отправиться в эвакуацию в советский тыл. Всего дали два часа, чтобы собрать необходимые вещи и еду. Четыре семьи, в т.ч. и Жуковых, погрузили на машину ЗИС–5 и повезли. Привезли к реке Западная Двина, через которую наши солдаты сделали понтонный мост. Мост был весь в воде, но по его краям стояли столбики для того, чтобы шоферы видели, куда ехать. Когда поехали через мост, налетели немецкие самолеты и стали бомбить. Но, слава Богу, бомбы рвались то впереди моста, то сзади, то сбоку. Целые и невредимые односельчане оказались на другом берегу. И, что странно, сидя в машине под бомбами, почему–то не боялись. На берегу уже увидели, что по реке плывет очень много погибшей и оглушенной рыбы. Довезли Петю с мамой и другими людьми до деревни Гутилово Ильинского района и определили в дом председателя колхоза, а это было пять семей.
Тетя Мария, сестра отца, (ей было тогда 19 лет), не поехала в эвакуацию на машине. Она зацепила корову веревкой и пошла с ней в тыл пешком через деревню Подосинки, далее через лес и благополучно пришла к семье.
Спали на полу, а потом построили нары. Все, кто мог работать – работали, в том числе и Петя. Из Ильино до Велижа вели дорогу–лежневку, чтобы могли проходить машины до Велижа, где была передовая линия. Почему лежневку? А потому, что машины на глинистой почве буксовали. Мальчишки носили четырехметровые строительные материалы из бревен, а старики их тесали, сколачивали, и так быстро строилась дорога. В это время всех работавших кормили. Дорогу построили, и все разошлись по своим семьям. По четным числам машины шли из Ильино, а по нечетным из Велижа.
Питались очень скудно. Но вот однажды мимо деревни проезжал дивизион с пушками на Велиж. Артиллеристы перевозили пушки на лошадях. Вдруг налетели немецкие самолеты и начали стрелять из пулеметов по войскам. Одна из лошадей погибла. Ее быстро отцепили и поехали дальше. Увидев убитую лошадь, Петя Жуков схватил топор и к ней. Отрубил заднюю часть ноги, но в это время набежало много других людей и ту часть, что он отрубил, поделили пополам. С большим трудом притащил эту ногу в дом, где жила семья. Ох, как долго ели эту ногу всей пятисемейной компанией!
Но основное питание семья получала от коровы, которую привела с собой сестра, хотя кормить ее было почти нечем. Сколько могли, заготавливали сено. Иногда сено оставалось от проезжающих на лошадях войск. Солдаты кормили лошадей сеном, а если поступал приказ быстро уезжать, то часть сена оставалось, его подгребали и отдавали корове. Как–то мать попросила Петю обрубить ветки ели на подстилку корове. Он все сделал, мелкими ветками устлал хлев. Мать пришла и спрашивает, почему он не выполнил ее просьбу, веток в хлеве не было. Оказывается, с голоду все эти ветки корова съела. После этого елка вся пошла на корм.
В дальнейшем всех перевезли в другую деревню – Кузнецово. Жизнь была очень убогая, трудная, голодная. От голода мальчик очень сильно опух, не было видно даже глаз. Чтобы посмотреть, нужно было растягивать веки пальцами по сторонам и тогда можно было что-то увидеть.
Наступил 1943 год. Смоленскую область освободили от немцев, и Петя с матерью решили идти домой в свои Никасицы. пошли через деревни Селезни и Цепли. После Цепель вышли на заросшее поле, покрытое окопами, траншеями, бункерами. Идут, и тут мать зацепилась за растяжку мин. Петя увидел и закричал: «Мам, стой!» Она резко остановилась, он показал ей эту растяжку, которая шла от одной мины к другой. Петя сказал матери, что пойдет первым, а она должна идти сзади – след в след. Мать не соглашалась, говорила, что он может погибнуть. Петр ей сказал, что если она пойдет первая, то погибнут оба, а если он, то будут жить. Где–то через час вышли с минного поля. Идут дальше и видят разбросанные игрушки. Их трогать было нельзя. Ведь если их возьмешь в руки, то сразу раздастся взрыв. Прошли и это поле.
Впереди увидели землянки. В одной из них нашли пистолет «браунинг» с патронами. Теперь мальчик чувствовал себя уверенней, был вооружен. Вышли на дорогу, которая шла из Демидова на Слободу через Бакланово. По обе стороны дороги лежали уже разминированные немецкие противотанковые мины.
Пришли в Заборье, а посреди деревни немецкое кладбище – 18 могил, на березовых крестах сверху висели каски. У местных спросили про Никасицы, они сказали, что деревня полностью сожжена немцами. Когда пришли в родную деревню, то там стояли только русские печи на месте сгоревших домов, сели около своего сгоревшего дома, мать заплакала. Перед тем, как уехать в тыл, Петя закопал в подполье бочки, чугуны, ведра и многие другие вещи. Откопали эту яму и нашли все, что спрятали. Это была радость! Опять закопали свои вещи, и пошли в соседнюю деревню Добрино искать жилье на зиму. Жилье нашли и пешком вернулись в деревню, где были в эвакуации. Сестра ждала их там же, забрали свою корову. Шли назад с коровой уже через город Велиж несколько дней. Пасли ее по траве, чтобы покормить, доили, молоко съедали, и это была очень хорошая еда.
Пришли в Добрино, где поселились в семье Акимовых в маленькой хатке. Люди они были добрые, и семье там жилось нормально. В то время все люди помогали друг другу, чем могли.
Жили в Добрино, но ежедневно ходили в Никасицы. Там было много землянок, оставшихся после военных действий. Эти землянки раскапывали, а бревна, с помощью которых эти землянки укреплялись, вытаскивали. Из бревен Петя, мать и его сестра построили маленькую хатку (примерно 2 на 3 метра). Сестра смогла сделать небольшую печку. Около печки из разных палок устроили двухэтажные нары. Внизу спали мать, сестра и ее маленький сын Витя, сверху спал Петя. Сестра к той поре уже вышла замуж за солдата Янченкова Андрея, который, по возможности, помогал Жуковым с питанием. Зимой 1944 года они жили уже в Никасицах, в маленькой, холодной хатке, но ничего – выжили.
Решили строить дом побольше, с помощью родственников срубили хатку размером 4 на 4 метра.
Надо было работать. Сначала Петя работал в колхозе «16 партсъезд», был принят в комсомол. Шла война, армии нужен был лес и комсомольцев постоянно посылали на лесозаготовки. На ноги надевали лапти, которые плели сами. Они хороши были тем, что снег никуда не засыпался, потому что портянки (онучи) заматывали вокруг ноги веревками. Вечером их сушили около железных печек, стояла сильная вонь, но это было нипочем. Потом была работа в колхозе бригадиром. Женщины копали землю лопатами, лошадей не было, эта была очень тяжелая работа. Много было трудностей за эти годы, но Петя и его семья выжили. Так он работал до службы в армии, куда его призвали в 1950 году. Три года он прослужил в Германской Демократической Республике.
Жуков П.А. со своей сестрой Марией. 2009г.
Дом, который Жуков П.А. построил сам и прожил в нем пятьдесят лет. Фото 2009 года.
Максименкова (Жукова) Татьяна Петровна, гл. библиограф научно-методического отдела ГБУК КО «Калужская областная научная библиотека им. В.Г. Белинского».
